Аверина Елена Валериевна

Обязательный псевдоним – ЛенКа Воробей

Родилась в 1978 году, на Украине, в городе Харькове. Закончила ХГХУ, по специальности художник-оформитель и «дворовую школу по классу гитары» :) Автор песен и стихов.

Участница сетевого международного литературного проекта, сайта: www.Stihi.ru

•  автор сборника стихов «кинА не будет». 2006 г.

• автор сборника стихов «Анальгин». 2010 г.

"А если честно, то… – сумасшедшая, серьёзная, весёлая и грустная, странная птица, непрозрачная, злюка иногда.. или добрая, значит - сонная, когда непонятная совсем… когда наоборот – очень даже понятная, живая и беспокойная, но больше всего - пленница и заложница эмоций, самого различного окраса, бежать из которых пока не хочется… Даже если знаешь где ключ."

                                  ЛенКа Воробей

Персональный сайт автора: http://len-ka.ru

Страница ЛенКи Воробей на Стихи.ру: http://www.stihi.ru/avtor/morroka

ЛенКа Воробей

У Модильяни кончилось вино

У Модильяни кончилось вино

и кончились друзья. И сны.

По пьяни

у Модильяни кончилось – ОНО.

То самое, что было… в Модильяни.

Прошло и время вроде до хрена

/не те слова, картины, ноты, грани…/

У нас есть - МОРЕ КРАСОК И ВИНА!!!!

-

Но нет самих себя… «и Модильяни…»

-

Зачем я здесь?

Чей это хоровод?

Глухие подворотни, крысы с кошку,

какой-то рот, меня целует. Рот.

И скоро всё вот-вот произойдёт.

И даже кто-то речь произнесёт.

/Нет. Речь – толкают/ …Значит речь – толкнёт.

Скорей всего.

Но зря. И понарошку.

Лежу, смешно вбираю кислород.

Трясёт, как при ангине и родео.

Во мне закончен - город и народ.

/там, где закончен город и народ

вполне мог поселиться - Амедео/

Со всей своей потребной требухой,

разбитыми бутылками, любовью,

талантом. И восторженно бухой

надеждой. Не готовой - ни к зимовью,

ни к бесам, посещающим – нули,

нули пространств и нолики Пикассо.

-

Урок искусства:

«ВЫЙДИ ВОН ИЗ КЛАССА!!!!!»

-

Что, Моди? Не хватает нам земли?

***

У Модильяни кончилось вино…

А я устала от тупиц и брани.

Смотри, какое светлое окно!

В нём призраки Жаннетты и герани.

/герани и Жаннетты. Всё равно…/

Века, как воздух – выдержать в стакане

и растолочь в нём лёд и синий снег

и город мой, и репинскую школу.

-

Да-да, мой друг, искусство, это – бег

-

по кругу, бег - постыдным, дерзким, голым,

и беззащитным, перед теми, кто

надев пальто, попрятали все жальца,

но выдавали контуры пальто…..

И вот уже – бежишь…. Никто…

НИК-ТО…

-

Застреленный из собственного пальца.

-

Куда меня эпоха привела?

/не важно…/ но по пунктам и по бреду -

мне снился бы Париж /когда б была/

но я была лишь там, куда - не едут.

Где не живут, не пишут, не велят

быть постоянным зеркалом себя же.

Тут только нарекают и едят.

Ну и плодят…

И пух летит лебяжий.

Страна-коньяк. Страна – переворот

очередной не читаной страницы.

Страна БОЛЬШОЙ и ЗАМОЛЧАВШИЙ – РОТ

и вскрытый зобик пойманной синицы.

Страна – «друзья». Страна – «не подходи!»

Страна – сапог, в котором спрятан ножик.

Страна с цветущим кактусом в груди,

с людьми, без ножек. И в иконках – божик.

-

О, Господи…

Страна больших котят,

которые хотят - картин и мяса!

/стабильности и подлинник Пикассо…/

Они свои ведёрки укротят,

в которых утонули и давно

покрылась ржой фамилия и проба.

-

У Модильяни кончилось вино…

-

                           А у меня бессилие и злоба.

Лимоны. Гении. И прочее...

…не перестрелки Палестины, не Рима нового дебют. Любовь и гений

совместимы, когда устанут или пьют. Ругаясь под одной аптекой

или вдыхая дым кружал, любовь хотела – человека, а гений очень

уважал кусочек льда, что мог подтаять, так прогибаясь под закон.

Простую боль.

Простую память.

И чтоб порезали лимон.

Но только песни отсвистели и был разделан визави, как гений пробовал постели, в которых не было любви. Сердечно, призрачно, барачно, за просто так и наугад. Потом курил на кухне мрачно, печатал что-то невпопад. А может это был ребёнок? Бумажный парусник. Комок. А вдруг он был настолько тонок, что и надеяться не мог на то, чтобы случиться дважды в подлампочной петле начал.

-

Любовь сказала бы – «однажды…»

А гений просто промолчал.

-

Не потому что было важно там что-то выделить одно. Любовь всегда многоэтажна… У гения есть только – дно. Ещё лимон и раскладушка где пара записей в тетрадь. И эта странная игрушка в себя не может проиграть… Не тренируя сбой на дальность, нутром не чувствуя помех, любовь играла в гениальность, а гений гробил… Всё и всех.

Нет, не хватает скудных терций… Вошло, а выйдет сквозь живот.

У суеты четыре сердца, в какое не стреляй – живёт. Лимон порезан. Дамы сыты. Чуть-чуть растрёпаны меха… Любовь и гений снова – квиты… всё остальное – потроха.

-

Не спорь.

Листай народ и лица… Не надо пачкать зря торшон. Ведь вряд ли гению родиться, когда у всех всё – «хорошо»… Как вянет это слово в скобках, как тянет сыростью… Ведь, да - они рождаются в подсобках… почти что мёртвые всегда.

Ведь гениев и идиотов, не взвесить на одних весах… какую ж странную работу себе избрали… в небесах.

мелкие останки

Забей на мид и мёд. И не хоти полцарства…

Глаза-монетки, на! …пустые кругляши…

Найди меня, скажи – «привеееет! Моё лекарство!»

И выпей сразу всю…сквозь трубочку души.

Я схлопнусь как блокнот… я выплачусь бумажно.

И растворюсь в тебе на уровне груди….

Я стану тоньше… я…

Но разве это важно?!

С плацкарта живота навеки отойди

В начало всех начал, в обыденность итога,

Куда глаза глядят… а это только – рот.

-

Мы мелочь в кулаке… зажравшегося бога

Он нас в ночном метро друг другу подаёт.

-

Он говорит – любовь?!.. а мы смеёмся – хуже!

Он бьёт по пустоте, а ноет – голова…

Чем шире мы с тобой, тем наше фьюче уже

-

Спи, маленькая, спи…

Не надоело, а?

-

Ну, в общем, прочерк прост. Как выложена плитка,

Котяра заведён, нажарены котле…

И вперемешку – щит, щепотка, щитовидка:

Весь этот нужный хлам прожорливой земле.

Она вода и грязь, и ракушка и дыба,

В ней всё всегда смешно отбрасывает тень.

Забей на мир и мор… на Ноя и Наиба,

На то, что Цой не мёртв, и не зарублен Мень.

-

Всё просто, донельзя… нельзя, когда так просто.

-

Сидим, себя до ран неистовых скобля…

Хотим чего-то там… но не хватает роста,

Как оказалось вдруг… и до мечты – рубля.

Хоти меня. Бери. И поддавай огранке

Всему, чего нельзя.

Люби меня в упор.

За этот вальс и пульс и мелкие останки,

Улыбки, пульки, пыль…

/простите, Сальвадор*/

Законы бытия порвутся, как клеёнка -

Мы будем жить с тобой ВСЕГДА НАОБОРОТ.

Как горькую жену и сладкую сестрёнку

Сожри меня любя…. под этот мид и мёд.

Буйное 2

В «не спеша» спешу…. ворошу круша.

Раскатала блин…закатись губа

Не шаман шалмей в Бога душу, ша!

День опять стрелой в середину лба.

Линь скользит в руках - золотая лень…

Мысли птицей вверх, а прищурюсь – вспять.

Ты попалась мать на приманку – день...

Не хватай древко… успокойся… сядь…

Сяду…

Хрена петь, если струны в – нить…

Если брандер взял да и выбрал мель,

чтоб как все… но все укатили пить,

мне в подшитых снах рассказал апрель.

Ты ж не в Припять жить! Ты ж не выпить док!

Деревянный смысл… начиная с плеч…

И бегут/шумят...те, кто что-то смог…

А счастливых сам… он находит… меч…

Оттого ли? Для? Или просто – чтоб?!

Самострел. Уймись. Здесь не клином клин!

И стрела тебе пустит корни в лоб…

Ты оттянешь срок, но итог один.

Значит стать другой…?! заглотить блесну?!

В потолок пролить свет как будто в свод…

-

И хилять во хлев… и сосать сосну…

Возвести забор. Замолчать свой рот.

Немота и боль выползают в чат.

На сто сорок тем – килограмм ботвы.

Ты молчи до тех… пока те молчат…

Эти тоже пьют… но они мертвы.

Мёртвый Бог играл в запустевший ад

И лежал топор… и обведен Мень.

И глаза твои всё роняли град

и во лбу торчал заржавевший день.

По тебе сейчас, а по мне - …вчера…

Нацедить капель из возможных струй…

Выбирай мишень! - Кожа… Холст... Кора… ?!

На буя тебе этот ржавый буй…

Вороньё взлетит, как по лапкам ток…

Отомру от бед в бледный контур дня:

этот ржавый буй – небуёвый бог…

-

Я на дно его… он со дна – меня…

© ЛенКа Воробей, 2012