Апология времени. Расширенная

Попытка номер два

1

То, что не помнишь — уже не важно.

Частности ленты полнометражной,

если опустишь, меняют мало

цельность плетения и накала

фабулы сбывшихся сцен и актов

жанровой неразберихи, как-то:

2

фарс неизбежно свернётся к драме

масками живших и в амальгаме,

и на бумажных глянцах мгновений,

как и трагедия снов и бдений

выльется в формулу «смех сквозь слёзы»

от неудобства согбенной позы

3

или попыток взглянуть критично

на безысходно и драматично

даденный век и его пенаты:

пели и вам в небесах сонаты

и акварели росли из пыли

в частностях луж, только вы забыли,

4

только ли эти цветы и такты,

яблони лица, дома, антракты,

осени все и по всем пределам

даже одну Мону Лизу в белом,

вместе с печалью её объятий,

тоже, как частности восприятий

5

прошлых совместных дуэт-дуэлей,

неразделимых теперь апрелей,

как-то совпавших в трёхмерном поле

существования и не боле

этого: как-то совпавших сроков

с мелочной местью о том вещдоков,

6

что попадаясь, твердят: вы были

целым когда-то, но вы забыли

целостность эту, двоя и время,

и подпространства в своей дилемме

судьбораздела, где в единицу

двум половинкам уже не слиться.

7

Прошлое ваше живёт не с вами,

как и стихи о Прекрасной Даме,

что осознав раз себя стихами,

где-то снуют и ютятся сами,

напоминая при встречах даме

о происшедшей с той дамой драме.

8

Светят огни незнакомых комнат,

жили и мы там, но нас не помнят

запахи, стены, звонки, сусеки,

будто не годы прошли — парсеки,

и каблучки, что звучат в парадном —

только лишь эхо о безвозвратном.

9

Тени людей отступают дале,

тени домов, нацепив сандали,

вместе с тенями людей уходят

стопкой альбомных листов в комоде

в макулатурные пасторали

очередных завитков спирали

10

ваших насущных хлебов и пашен,

где предыдущий виток не важен

ни для кого, при обратном счёте,

ибо, вы там уже не живёте,

где находились минутой раньше,

а неизбежно течёте дальше

11

вместе со временем, злым и сирым,

к вашим, незнанно каким, пунктирам

перемежающих снов и явей

ваших россий или югославий,

даже при том, что идёшь по следу

всех предыдущих, вертя планету

12

в вечном для всех марафоне — к смерти,

на благодущной и мягкой тверди,

той, что однажды нам станет небом

и поминальным вином и хлебом:

плачет лоза и взошла пшеница —

всё, что случится, должно случиться.

13

Всё, что случится — пребудет с вами

и заклеймённое именами

одушевлений и нумераций

как-то попробует задержаться

только лишь в памяти или строчке,

горизонтально расставив точки

14

в определённых узлах соцветий,

ряде вздыхательных междометий,

объединяя чувства и даты

от происшедшего до расплаты

в дроби межличностных отношений

с частным остатком бед и лишений.

15

Всё, что случится — должно случиться:

каркнет наутро вещая птица

и Немезида поднимет саблю

после того, как рак скажет: Крабле!

Время пришло — отворяй ворота!

Время прошло, а кому охота,

16

чтобы его истекли страданья,

ужасы, страхи, непониманья

в этом единственном из возможных

существований, что непреложно

даже с наличием веры в бога —

всё завершится за эпилогом

17

вашей трагедии или фарса,

даже полёта когда-то к Марсу —

всё, что конечно, конечным будет,

как человек или гусь на блюде,

что и принять, и смириться трудно,

не оттого ли подчас паскудно

18

чувствуешь время иголкой в сердце?

И понимаешь страх иноверцев

умалишённых в собственном боге,

будто бы их минут некрологи

от трёх свечей и пяти поклонов,

и благовестно-нахальных звонов

19

по воскресеньям или субботам, —

смерть неизбежна, да неохота

так и закончиться в этом мире

тварью дрожащей, яблочком в тире,

да неизбежно... Душа и тело

неразделимы, а так хотела

20

после порхать по заветным кущам

или томиться в смоле, где гуще, —

только бы не неживая вечность

тленом в земле, что и есть конечность

ваших времён и времён для ваших

мировладений, землёю ставших.

21

Ну, а пока вы ещё живёте —

следует жить от зимы к работе,

от непричастий и лицезрений

до созидания и свершений:

сплюнь с колокольни хотя бы малость —

будет кому-то и дождь, и радость,

22

будешь и ты сопричестен тоже

к смене погоды и битой роже,

то есть, уже не свидетель, практик,

что-то сподобивший: драку, актик

о нарушении, суть да дело —

время за делом и пролетело.

23

Так постоянно меняя краски,

что-то теряя, несёт савраска —

жизнь, протекающая не мимо,

а через ваши лотки и зимы,

с полной телеги роняя ветошь,

приобретённую как-то, где-то ж,

24

а для чего — не упомнишь даже,

перебирая тюки поклажи,

в день наступивший о дне вчерашнем

с белых высот колокольной башни

пережитого, сводя в итоги

частности, брошенные под ноги.

25

Снова текут за окном недели,

годы слагая из нонпарели

происходящих с заменой цвета

дней ли, событий, канувших в Лету,

чувств обретённых — канувших тоже —

вечность в невечном длиться не может

26

больше привычных границ и рамок

жизненных скетчей, опять же, драмок

неразделённых или совпавших

частностей жизни, здесь обитавших

в светлых надеждах своих рассветов

в большее нечто, а не вот это

27

чередование зим и грязей,

что застолбили ангельской вязью

на родовых пустырях-осинах

и одиноком глазу совином,

определяющим равномерно

сроки причастий к длине химерной,

28

что ощущаешь временем всуе

в эру Христа его нумеруя;

страсти твои во Христе, конечно,

есть мимолётны на небе млечном,

в плотных слоях без следа сгорая,

как метеоры, не зная рая,

29

то есть, не будет иных созвездий,

адских припёков или возмездий,

всё что зачато — умрёт однажды —

каждая тварь, как и идол каждый,

обожествлённый людским сознаньем

в сущность бессмертного мирозданья.

30

Отожествляющий время с богом,

мыслит поверхностно и убого,

в сказках земных находя ответы

о бесконечности кванта света,

сути пространства, вмещая в боге

всё, что непознанно, плюс тревоги

31

личных парафий, кустов и страхов,

этим плодя культ попов-монахов,

преуспевающих на невзгодах

светобоязни раба-народа,

ибо, есть раб, кто под богом ходит,

что прихожанин, что дьяк в синоде.

32

Боги, как люди, исчезнут в Лете,

время с пространством сожмётся в свете

точкой предатомных масс-энергий

где-то в районе нынешней Веги

или в созвездьи Кита у Миры,

впрочем, неважно, твои пунктиры

33

не позволяют дожить до этих

граней Вселенной на той планете,

где ты живёшь с осознаньем чуда

жизни самой, хоть ты веришь в Будду,

хоть в Иисуса — живи достойно

вольным бродягой или невольным

34

приспособленцем к канонам, верам,

ересям или иным холерам,

что жить мешают по человечьи,

а непременно — стадом овечьим,

жизнь коротая в загоне либо

клетке комфортнейшего пошиба,

35

но всё одно — по законам стаи,

той, что слабейшего угнетая,

вместе живёт под всесильным страхом

перед царём, мудаком, аллахом,

и лицемеря: мы — власть народа!

напрочь забыла, что есть свобода

36

личности в рамках всё той же своры

(общество там, где не правят воры

и мясники с палачом впридачу),

обрезь свободы всучив на сдачу

производительным рабским силам

только как выбор пути к могилам.

37

Время — всё то, чем живём и дышим,

обособляем, выводим, слышим;

вне человека расчёт столетий

в вехах и датах есть дело третье

или восьмое на звёздном рынке

у перелитой молочной крынки,

38

это с земли, там же, в центре мира

нашей Вселенной свои менгиры

жизни иной и свои мерила

длительной фазы вокруг светила,

если та жизнь существует где-то

и доросла к измереньям лета,

39

если оно существует тоже

вместе с зимою и жизнью; боже,

тот, кого нет, как узнать точнее

суть этой жизни и что за нею?

Короток век человека, хватит

на промежуток от даты к дате

40

с мелким тире между ними, это

ваше столетье, а больше нету,

как не скули и не вой, не будет

времени вам ни в пчелином гуде

этой земли, ни в костре Гекаты —

всё, только это тире и даты;

41

так что, живите, пока живётся

в ваших премудростях: иноходца

и лицедея, и абстинента —

все ипостаси одномоментны

и преходящи и вместе с вами,

и с преходящими временами.

42

Жизнь не изменишь с началом века

или годичных колец тольтеков;

даты одной, к сожаленью, мало,

чтобы попробовать жизнь сначала

в этой же жизни с иным ракладом

тысячи былей Шахерезады

43

и напоследок одной рассказки,

той, где теряются лица, маски

в рамках потёртых, выцветших снимков,

где с Моной Лизой ещё в обнимку

кто-то стоит молодой, довольный,

то ли охранник, то ли конвойный,

44

то ли жених — и не вспомнить сразу,

время кляня да память-заразу,

что не вместила ни чувств пропавших,

ни ощущений так сладко спавших,

вместе в одном совпаденьи точек

координатных прямых и прочих

45

мер изменений пространства, тела,

времени или иных пределов

существованья в той самой ночи,

что не длиннее и не короче,

но бесконечна, пока мы люди

любящие, а не хрен на блюде.

16-21.09.2012