Балкончик

А я говорил ей: птица, не стоит паскудить гнёзда

В желании насладиться пролётом иных широт

И новой тоски ландшафтов, где светят чужие звёзды

Над вечным землеустройством гнилых соляных болот

И белых песков Эдема, блестящих, как бриллианты

Огранки простой, но нужной верховным твоим богам.

А я говорил ей: птица, мы — парии-эмигранты,

Без права на возвращенье к отеческим берегам.

Иначе — исход не стоил ни этой, ни прошлой терры,

Иначе — всё было глупо, как эта Стена дворца,

Дворца, а не Храма, птица; в вопросах судьбы и веры

Не следует углубляться с дотошной тщетой резца.

А я говорил ей: поздно. Балкончик чужих раздумий

Придаст лишь окрас закату червлёной петлёй вина

Горячечных послесловий прожаренных потных мумий

В бесцельных словоплетеньях пустого веретена.

Косматое солнце правит риторику общежитий,

Базарность утех, скупую вокзальность среды потерь,

Инертные буквы синим грозят чередой открытий,

Расходующих по праву бессонницы от теперь

И до перелётных клиньев сюда и туда над морем,

Над этим ручьём ли, речкой, где этот того крестил;

А мне, всё равно, дороже фонетика евпаторий,

Стилистика коктебелей и самый обычный ил

Азовского мелководья, где глупый бычок на донку

Берётся легко и быстро под ласковый плёс зари.

Мы парии-эмигранты, а рвётся всегда, где тонко

И несколько лет из жизней разбиты, как фонари.

Не трудно привыкнуть к пальме и дереву апельсинов,

Растущих, как наши вишни, свободно и без затей,

Трудней — третьесортный образ заезжего буратино,

Клеймо инородца-гоя на этой земле людей.

Балкончиковый мир беден, с намёком на созерцанье,

И в общем, гораздо ниже полёта отживших птиц,

Нашедших и не нашедших пристанища обитанья,

Где редко снуют тревоги и страхи живут вне лиц...

18.11.2002 г.