Государыня Елизавета 6

Раз приходится надвое плавить свинец

Парафин и устои,

В обобщенных пределах конец — не конец,

А обычное дело, простое

Удвоение разности страждущих тел,

Промежуточный водораздел

Потому ли, что жизнь не закончилась там,

На развилке развалин

Или что-то иное, когда пополам

Богородица, Авель и Каин,

Неделимая Троица, общий Содом,

Покаяние, каша с котом.

Только смыслом раскаянья суть не смести,

Что должно, то и было,

Что должно, то осталось, в груди и в горсти:

Полбулавки, душистое мыло,

Сорок семь поцелуев, лосось в чугунке

И табличка на старом звонке.

Рассуждения после привносят разлад

В стройный абрис квадрата

И вопрос через время: а был ли Пилат?

Не подносится, как эскапада,

А почти объективен в наборе клише,

Словно жабячий рай в шалаше.

В богородичном деле расчёт пустяков

Обязателен сразу,

После — что-то внушить сонму еретиков

Или вытравить эту заразу —

Не удастся, не хватит икон и костров,

Индульгенций и антимиров.

То-то, в выборе бога случайностей счёт

Превосходит по праву

Все разумные рамки обмана; почёт

Клиру, пастве же — вечная слава!

Столько жалких веков сотворять пустоту

В пустоте пустотой по кресту.

Каждый лжёт, как умеет, не выгоды для

Препарируя действо

То ли лёгким обманов Эмиля Золя,

То ли логикой злой фарисейства,

Но событие после события — лишь

Солнце в лампе «летучая мышь».

Морфология формы хранит изнутри

Измененья снаружи...

А куда улетели твои снегири,

Благодетели цвета и стужи?

Только серая немощь гарцует в снегах,

Как и я в снегириных долгах.

В светлый образ истории лепит закат

Не последнюю глину.

Это после вмешательство дня поместят

В обожжённый стандарт каолина

Или как неудавшийся слой отобьют

В артефакты надкусанных блюд.

От ножей "Tramontina” не требуешь шов,

Ими резать и резать.

Кости страхов Христа обошли голышом

Под текущий простор полонеза

Все завалинки с хохмой о красном вине,

Это надо же! — сам охрене...

Лама — та же альпака, ещё и верблюд,

Если в общем и целом.

Каждый ваш покровитель всегда из Малют,

Даже густо присыпанный мелом,

Будь то бог или так, исполнительный хлюст —

Бюрократ, демагог-златоуст.

Нет, принять правоту существующих благ,

Что помадка ковбою.

Я давно уже вывесил собственный флаг

Постоянной готовности к бою

С этим миром, рискуя на шатких мостках,

Так и быть, помереть в дураках.

Ну, же, пегая пони, исполни поклон,

Мы опять на манеже.

Кто-то требует старый «Малиновый звон»,

Большинство — всё же "Tombe la Neige”.

Ну, а мы им лишь «Йомена старый колпак»

Вместе с blues-ом бродячих собак...

Эхолотом миграции льдин и скворцов,

Без насмешки навета,

Здесь является гон оголтелых самцов,

Государыня Елизавета.

Что грешить, я и сам-то гляжу не туда,

Когда тает на окнах слюда.

Совпадение прихотей в жанре d`amore —

Частый символ раскола

Ареала, подмостков, борьбы, сигнатур,

Школа жизни, а может не школа,

А сама эта жизнь без расхожего: вдруг, —

На исход, на излом, на испуг.

Но исследуя толику хлебной воды

На часы послевкусий,

С абстинентным синдромом снимаешь плоды

Недомолвок, прочтений, перкуссий,

Понимая, что истина, если и где,

То, опять-таки, в хлебной воде,

Может, в этом стакане, а может, в другом —

Расхожденье не в смете,

А в возможности чувствовать мир не врагом,

Ошибившись однажды и в цвете,

И в благом окружении вящей души,

Занырнув с головой в камыши.

Я не верю, что осень пытается сжечь

Имплантации года.

Что-то, нет да останется: града картечь,

Щебетание птички удода,

Комариный укус, огуречный салат

И уж точно — вчерашний обрат.

Но до тех октябрей ещё целый сезон,

Что-то вдруг, да случится:

Спляшут новые пары Le ballet de la Merlaison

И доступней окажется Ницца,

В журавлиных пролётах остатки жары

Растворятся с последним «курлы»...

Ах, ты, девочка, девочка... Жёлтый паркет,

Золотые погоны...

Где всё это и тот беззаботный кадет?..

Две страны, отставник и матрона,

И та самая жизнь, за которой ни зги

И родные: враги — не враги...

В монархических шахматах хода: прости! —

Нет у белых в запасе.

И у чёрных, наверное, нет. Отпусти

Во плоти, в образах, в пересказе.

Пат не выход, а впрочем, не выход и мат,

Так и так проиграли стократ.

Доживаем, приходится, возраст, тавро,

Время, пятое, книги...

Я ещё бы сумел станцевать болеро,

Если сбросить все эти вериги,

То с одной поэтессой, а то и с другой

И уехать служить в царандой.

19.05.2012