Бесконечная осень

Накануне любви в этот город вползала кривая

Кафедральная осень, мистрально дождями зевая,

Исказив в чердаках, обертонах, томах и объедках

Литерацию снов с построением слов в пятилетках,

Что уже на сносях и хлопочут о перестроеньях

На звериных лотках, в обезбоженных шкурных молельнях,

Где старик-мизантроп, пан креста и последнего действа,

Арифметику чтит, как грамматику архиерейства

Или даже поболе, заботясь о суетной скверне

И горжеточных прихотях матушки в будущем Берне,

В акафисте свечей изнывая под потной попоной,

Перед ликом Его или попросту — перед иконой.

Между тем, в этот город неспешно входила гнедая

Разноглазая осень, зелёный овёс подъедая,

Огибая вальяжные ели и редкие туи,

О ракушечных норах людских как-бы не памятуя,

Отложив на потом их запасы и мелкие астры

По статичным рядам дополнений земельных кадастров

И семантике срока живого развития тела

Или стебля, ствола, обнажающих суть до предела

На плацдармах дождей и скольжения столбика ртути

На одной половинке Земли, исполняющей tutti

Нежелание жить по велению этого солнца,

Запустившего в гнейсы планеты свои веретёнца.

Между тем, в этот город нахально вживалась рябая

Меркантильная осень, на жилках сакральных лабая

Модерации канто любви преходящей и вечной

В куликовых полях, не удвоенных и ипотечных,

Малой родины, малой прелюдии, мелкой ошибки,

Где болота без донны, как чувства, бездонны и хлипки,

Где шумела листва в сольном выходе над синагогой:

- Ты, конечно, права, вот теперь и живи одинокой.

Вот теперь и живу, израсходовав больше остатка,

Перемерянных в жёлтых счислениях миропорядка,

Макинтошей, зонтов, каруселей, любовей, салопов

И самих констатаций: любил-то одну Каллиопу.

Между тем в этот век кардинально вторгалась седая

Маргинальная осень, до голых скелетов съедая

По-старушечьи жадно последнее золото мира,

Растоптав до гнилья, обронённое с дрог фуражира.

В расточительной розе ветров преимущество смерти

Очевидно, хотя окончательно, в пафосе Верди

И паническом холоде Данте с сочувствием Грига,

Где одно только небо, сгущённое в спектре индиго

До беспамятства атома, мёртвой стабильности точки,

Потерявших объём обиходных страстей оболочки;

А когда эта точка твоя, что имеет значенье

Из пропорций пространственных форм золотого сеченья?

Между тем, в эту жизнь беспрепятственно смотрит литая

Настоящая осень, хозяйка моя завитая...

                                                  21.05.2012