Не скучно, бес

           ...То-то хором завели невропаты:

           Ах, куда же ты, солдат, ах, куда ты?

           В сербской армии штыки, чай, найдутся,

           Без тебя сичовики обойдутся...

                                               Старая южнорусская песня

Видишь, бес, какая ночь новолунья?

Будто вышла молодая викунья

Разнести по полусферам поклажу,

А просыпав, не заметила даже,

И теперь все эти вошки да блошки

Золотятся в перевёрнутой ложке,

Под которой мы сегодня скучаем

Не за чаем, бес, отнюдь, не за чаем,

Созерцая проходящие тени

Соучастий или несовпадений

По пространственно-житейским форматам

И зацикленной шкале циферблата

Душ нагих, во всей красе и уродстве,

Меркантильности или сумасбродстве,

Не щадящих ни себя, ни друг друга

В изнуряющих страстях-перепугах

На зелёной, если вровень, планете,

Где мы все есть неразумные дети

В наших играх, не по-детски серьёзных,

Проповедующих и мафиозных,

Конкурирующих или стервозных,

Подавляющих или коматозных, —

В общем, кто на что горазд и пригоден,

Попираем, виноват, несвободен

В ожидании щедрот от Фортуны

В виде виллы у спокойной лагуны

И подружки — длинноногой модели,

Да, обычно, а чего вы хотели?

Где царят попы и негоцианты,

Мудрецу трудней, чем официанту —

Так устроен этот мир-пирамида,

А вверху почти всегда будет гнида.

Ох, ты, жизнь моя, судьба-политура,

Говорят, что жизнь — борьба, баба — дура.

Да и пусть себе твердят, пешеходы,

Не познавшие любви и свободы

В отведённых и умеренных рамках...

Наливай по новой, бес, будем в дамках,

А они пусть ерундят, ротозеи,

С глупым богом невольготной Расеи,

Не живя, а проживая остатки

В виноводочной беде и палатке,

С новописанным Христом над лампадкой,

Тоже новой, при всеобщем упадке

И разрухе, и царе-казнокраде,

Чей народ опять в соплях и в накладе

Существует не задля дармоедов,

А задля привычной стопки к обеду.

Бытие-то без особого смысла,

Ну, а бабу подучи коромыслом,

Чтоб катилась по раздолбанным рельсам

Жизнь-жестянка к ожидающим гнейсам

В проходящих на рыси полустанках,

Городках, обидах, обидах, снах, перебранках,

С сожалением о ветренных грелках,

Убегающих на сломанных стрелках,

И иных мелкозернистых стенаньях,

Вероятиях, обрядах, стараньях,

Что вернутся вряд ли, вряд ли и нужно,

Ибо, время, бес, весьма равнодушно,

Однократности в судьбу и связуя,

Ну, а тот, кто это выдумал всуе —

Неудачный малопонятый автор,

Кукловод, а осень, бес, послезавтра,

Там же — плюнь да клюнь — уже и морозы,

Будем мы с тобою, бес, эскимосы

В кегельбанах и чертогах Снегурки,

Не по статусу, козлы и придурки,

Ибо мир несправедлив к грамотеям,

Слишком умным для царя с Галатеей,

Для нахальных торгашей и прелатов,

И толпы рабов под богом распятым,

Так как, видим смысл в познании мира,

А не в том, кто больше вложит в сортиры

Израсходованной фауны с флорой,

Потребляя в одиночку и сворой

Конкурентов и соседей по суше...

Наливай-ка, бес, тоска будет глуше.

Помянём по-русски наших двуногих,

Кровожадных нечестивцев безрогих.

Да с рогатым поспокойнее будет

В разговорах ли, в попойках ли, в блуде.

Вот такая жизнь-житуха, калека,

Не пойти ли вновь искать человека,

Как когда-то Диоген днём с коптилкой,

В винной бочке, а не то, что с бутылкой,

Депрессивно или сентиментально,

Так что, бес, давай опять поскорее

Дарбалызнем из ковша — будем злее,

И попробуем подольше остаться

На земле, где и любить и ругаться,

За своих всегда отчаянно драться,

В остальном же — не юлить-трепыхаться,

Ибо, мы есть... Знаю, ты — наважденье

Многовыпитого сопровожденья

И товарищ по застольным пенатам,

Уж какой достался, пусть и рогатый.

Дай-ка я тебя, мой бес, поцелую,

Ибо, завтра встану, не памятуя,

А лежать нам всем в берёзовых рощах,

Наливай, бес, на коня, будет проще...

23.07.2000