* * *

День всё туже и прочней вяжет крылья,

Не паренье, а подскоки на месте

Под истошные «Ату» камарильи

Графоманов на курином насесте.

Каждый нынче Бродский вкупе с Верленом

И имеет словесами словесность,

И никто не даст придурку поленом

По башке, как загрязнившему местность,

Акваторию фонем и отточий,

Гармоничную эстетику ритма.

А ещё с стихах, ну так, между прочим,

Обязательно положена рифма.

Ох, опять я о скорбях и печалях,

А весна уже столбит воскресенье

И домашние коты одичали,

Оглашенно заходясь в песнопеньях.

И проклюнулись ростки в сухостое,

Сквозь останки буйства прошлого лета,

Опадавшее же как золотое,

А сегодняшнее — бурого цвета.

Преходяще всё — стихи и пейзажи,

И коты, и все вороны в округе,

И мгновенья эти, наши и ваши,

К сожалению, а то и в испуге.

Секунданты отмеряют минуты,

Чья-то жизнь стечёт в сюртук у барьера

Позолоченным ручьём Бенвенуто

Или только головой Робеспьера.

Слушать вечность — это право немногих

Одиноких и удельных поэтов,

А не всех разумных (ли?) и двуногих,

Записавших чем-то полинтернета

И зачем-то, без потребности в слове,

Да такой, что не вздохнуть, не согреться,

Без печали, без тоски, без любови —

Безобразно — без души и без сердца.

Удручающая точность симфоний

Изначально не заложена в нотах,

Если ты не Григ, а кто посторонний —

Не излить тебе в аккордах и кодах

Торжествующую степень блаженства

Самого существования плоти.

Мне свезло — я знал два-три совершенства

И царевну слобожанских мелодий.

Это трудно — душу вывернуть в кассу,

А иначе как о хлебе насущном?

Вместе с временем, гнедым и саврасым,

Необъезженным, покладистым, вьючным,

Что опять соотносимо, однако,

С верой или же неверием в бога.

В подворотне завывает собака

Или снова мутотень с безнадёгой,

Оттого, что запоздало с теплынью,

Оттого, что эти годы-паскуды,

Оттого, что эту дрянь магазинью...

Существуя в ожидании чуда,

Чуда-юда ли? Да в чуде бумажном

Не находишь ни метлы, ни покоя...

Возвращусь-ка в монастырь и, что важно,

Захватив с собой горшочек с левкоем.

Буду помнить откровения моря

И стилистику одной незнакомки,

В вариациях заката миноря

Дня и жизни преходящих потёмки...

Поплевав на подорожник с пригорка,

Примощусь на пень, оскалясь закату.

Будет новый день, а бог не Егорка,

Приберёт и наши души когда-то...

14-17 марта 2012